В Верхней Вьенне Эстер оказалась не случайно.
Причин тому было две: одна — прозаичная, другая — чуть более интересная.
Во-первых, будучи любящей и благодарной дочерью, Тера иногда навещала родителей. Не то, чтобы регулярно, часто или хотя бы периодично, но то были издержки ее путешествий и исследовательской деятельности; не более того. Сейчас же она вновь решила увидеть отца и мать, чтобы рассказать им об Анатане, и тех переменах в жизни, которые её подстерегали в ближайшем будущем. Некогда давно родители не подвели её доверия, и она не видела ровным счётом никаких причин не доверять им сейчас.
Во-вторых, не так давно Вис получила весточку от Анатана. Бездельник обещался вскорости навестить её во Вьенне, и упомянул вскользь о некоем сюрпризе, который несколько смутил Эстер.
Что бы это такое могло быть? Матушка предположила, и не без основания, что Нат может предложить ей женитьбу, и по такому поводу нашел замечательное кольцо, должное стать таким сюрпризом, или иной какой подарок, но сама Эстер, — отметив про себя почему-то ослабшие коленки, — этот вариант решительно отмела. Нат, конечно, тот ещё балбес, но подобная романтичность была ему, кажется, чужда. И вообще! Не того они сейчас оба хотели... кажется.
Вздохнув, украдкой, тоже почему-то, Эстер улыбнулась отцу, который начал разговор о том, что семья де у Ната хорошая, и они, ежели что, ничего против не имеет, да и позабыла про этот сюрприз. Вернее — постаралась. Окончательно эти мысли голову покидать почему-то отказывались. Они были удивительно приятными и грели душу.
«Надо бы что-нибудь разбить...» — Нахмурившись, уже позже, решила Эстер, сидя в постели. — «Дабы восстановить равновесие. Определённо.»
Это всегда помогало. Правда.
Работа руками — это то, что Эстер успела полюбить ещё во время обучения, а с тех пор она стала только интереснее.
Взгляд пурпурных глаз скользнул по стене, где висела гравюра от одного мастера из Столицы, отражающая нынешнее время года и дни месяцев, ему сопутствующих, и Тера отметила про себя и то, что Анатан должен прибыть со дня на день.
Внезапно в голове змейкой скользнула мысль сломать этого вашего Ната, но так, по-дружески и ласково; в обнимашках там, а то и чём-то большем.
В общем, проснулась Тера почему-то страшно растрёпанной, но вполне довольной.
За завтраком было тихо.
Её родители, люди умные и спокойные, предпочитали страсти утренних бесед степенность пристойной трапезы, и Тера ничуть не возражала против такого порядка. По утрам её настроение сбоило, и она испытывала смутное желание применить кулаки не по делу; разумеется, в такие времена любой источник шума воспринимался в первую очередь как провокатор. Не то, чтобы она стала распускать руки в отчем доме, но тем не менее...
Рассеяно почесав растрёпанную макушку, — и получив снисходительную улыбку матери, — Тера уже собралась покинуть стол, когда матушка жестом призвала её задержаться на секунду или около того.
— Говорят, сегодня прибыли корабли из Столицы. Не хочу тебя обнадёживать, но...
Улыбка Эстер по мере развития слов расцветала всё шире, а под их конец она широко-широко улыбнулась, после чего ярко кивнула и выбежала в прихожую, бросив напоследок:
— Сейчас проверю!
Она знала, какой дорогой пойдёт Анатан, а потому никак не могла его упустить.
Собственно, так и вышло.
Одевшись потеплее, Эстер казалась чем-то удивительно пушистым, уютным, — благодаря множеству мехов, — и солнечным, — спасибо яркой и густой шевелюре не покрытой шапкой, — а потому не заметить её было решительно невозможно. Анатан, возможно, был для кого-то менее примечательным. Но не для неё.
Сердце девушки радостно ёкнуло, лицо само собой расплылось в улыбке, а в ногах затрепетала приятная слабость.
Довольно усмехнувшись, она легко разогналась и на бегу прыгнула на Ната, сжав его в бессовестных и крепких объятиях, не только рук, но и ног.
— С возвращением! — Она прижалась лбом к его лбу и нахально, на расстоянии дюйма, взглянула в его глаза, — Я уж думала, что никогда не дождусь!
На мгновение она даже испытала порыв прикоснуться к нему не только лбом, и даже было потянулась, на чувствах, но...
Только тут она заметила какого-то мальчишку рядом и, не отлипая от Ната, указала на него пальцем.
— Он с тобой? Кто это?
Сердце, радостно стучащее до того, почему-то ухнуло куда-то вниз, предвидя неладное.
