Постепенно Ольвен подходила к тому состоянию, когда кажется, что хуже уже быть не может. Бенни был идиотом, но он хотя бы оказался честным идиотом, достаточно сообразительным, чтобы не задавать лишние вопросы, и сразу убежать к выходу, позволяя Уорд осесть на пол возле двери, прижимая ладонь к виску, периодически ее убирая и проверяя, не вытекают ли у нее мозги. Это был отдых. Она могла позволить себе остаться, немного помучаться, и уже потом заняться делами, потому что, в конце концов, не смотря на все странное убранство, на корабле было безопасно.
Не то чтобы она была в этом уверена, но шума они навели достаточно. И, будь сам Олли хищником, наверняка бы уже заметила двух тусующихся человечков у себя в гнезде, после чего предприняла бы попытку сожрать кого-нибудь из них. Например ,когда они разделятся. Например, когда один из них был ранен. Но, ничего такого не произошло. Ни острых зубов, ни скрюченных когтей. Тишина, которая довольно странно ощущалась на фоне биения сердца, резко заглохшего, узнать пропажу которого удалось не сразу.
А потом Ольвен Уорд услышала “Шлеп”.
Говорят, “Разум мага должен быть открыт”. Восьмерка не была магом, но эта самая открытость была довольно неплохим принципом. Позволяющим предполагать различных исход из ситуаций, а не только то, что ты планируешь и ожидаешь. Потому как всегда что-то идет не по плану, идет не так, и это была та самая ситуация, когда, за доли секунды, в голове Ольвен появилось понимание, что в соседнем зале, том самом мелком грузовом отсеке, кто-то есть. Оптяь же, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять это, но вот чтобы принять факт, иногда требовалось некоторое время.
Для Олли потребовалась одна секунда на то, чтобы она медленно повернула голову в сторону приоткрытого шлюза и, придерживаясь за стенку, медленно встала, затем потянувшись правой рукой к кобуре. В конце концов, она была уверена в своих силах. Уверена, что сможет вовремя вытащить револьвер, если дверь откроется, но в темноте все, что можно было разобрать, это еле заметные движения. Что-то белое, тянущееся к дверце, шлепающее по ней, кажется, руками, обессилившими, после чего эти самые руки исчезли из проема, а шлепки по полу, больше похожие на шаги, постепенно принялись удаляться.
Она сглотнула. Здесь нечего было обдумывать, обсуждать, догадываться – то, что было сейчас по ту сторону двери, явно было живым. И не в силах что либо сделать с тяжелой железной дверью, что закрывала проход. В каком-то смысле это было хорошо. Но вот проблема была в том, что дверь это одно, а тонкие переборки из сгнившего дерева – совсем другое. По ним можно было пробраться в остальные отсеки. И, исчезни эта тварь из отсека, в который она черт знает как попала, она вполне могла бы оказаться в любой части корабля. Это беспокоило больше всего, и именно эта мысль не давала покоя. Не тот факт, что, наверное, в какой-нибудь книге есть точно такая же история об исследователе, который, завидя в дверном проеме что-то неестественное, вместо того, чтобы броситься наутек, попытался узнать что же это было, после чего ему отхватили голову.
Пальцы сжали рукоять револьвера. Медленно потянули его, по мере того как Уорд вслушивалась в творящееся по ту сторону. Тихо. Очень тихо. Тишина была режущей, оглушающей, и на фоне ее шорох плаща Ольвен, что терся о стену, пока та продвигалась к шлюзу, был просто невероятен. Медленно, шаг за шагом, пытаясь понять, что ожидать от существа, Олли двигалась вперед, пока левая рука ее не отпустила висок и медленно подтолкнула дверь, заставляя ее открыться, после чего, сделав сначала шаг назад, Восьмерка, все еще без шлема, попыталась получше рассмотреть малый грузовой отсек, пытаясь выцепить в темноте фигуру, которой принадлежали белые, похожие на человеческие, руки. И хвост.
И, знаете, это не было тяжело. Потому что существо было белым. Ослепляюще белым, явно не подходящим к гарнитуру почерневшего и подгнивающего корабля, а еще медленным, потому как, сидя на полу, спиной к Уорд, оно не сразу отреагировало на появление в дверном проеме женщины с пистолетом, придерживающей его обеими руками.
Еще шаг. Осторожный. Потому что увиденное еще через проем падение, а затем и последующее поднятие с пола, как-то не очень вязалось с концептом суперхищника, обитающего в корабле с Бездны, что уже успел укрепиться в голове Ольвен, медленно обходящей зал так, чтобы она могла получше разглядеть девочку.
“Девочку.” Не “существо”. Потому как мозг довольно быстро подменял понятия, ярлыки, и увиденное все меньше и меньше вязалось в голове с чем-то, что может обитать внизу, пожирая людей и используя их черепа как украшение. Вообще не вязалось, честно говоря, и, вероятно, именно по этой причине довольно серьезное выражение лица у Олли сменилось неким недоуменным разочарованием, будто задающим немой вопрос “Ты серьезно?”
Да, это можно было назвать разочарованием. Потому как ожидания были совсем другими. Вплоть до того, что Уорд, прикованная взглядом к белой персоне, в конечном итоге опустила руки, держащие револьвер, а затем, не забывая про осторожность, но явно уменьшая ее градус, точно так же медленно, как ранее его доставала, убрала оружие в кобуру. Впрочем, не убирая с рукоятки пальцев.
И никак не реагируя на появление кого либо. Белая фигура вызывала куда больший интерес, хотя назвать это интересом было трудно. Скорее, Ольвен пыталась понять, на что вообще сейчас смотрит, и вопрос “Опасна ли она?” даже еще не был задан. Настолько ее приковал этот образ, крайне плохо вписывающийся в общую картину, что когда знакомый голос прорезал тишину, Олли не сразу поняла, что ищут ее, и только потом подала голос, слегка поворачивая голову в сторону, дабы ее было лучше слышно, но при этом все еще наблюдая за белой девочкой:
- Я здесь, наверху! -
А потом она шлепнулась. А брови Ольвен взметнулись вверх. Потому что любые доводы о том, что эта штука могла представлять опасность, сейчас улетучились, от слова “совсем”, позволяя исследовательнице сделать несколько более уверенных шагов к сидяще-лежащей особе, а затем, опустившись на одно колено, посмотреть на нее уже вблизи.
Картину же, что застала группа, пришедшая на помощь, была довольно таки интересной. Хотя бы потому, что подъем по лестнице постепенно позволил им взглянуть на приоткрытую дверь, за которой точно находилась фигура, крайне похожая на человека в маске и шлеме, что сопровождал их все это время, разве что вместо этих самых маски и шлема была прикручена голова женщины с черными как смоль вьющимися волосами, завязанными в хвостик, с интересом глядящей на обнаженную белую фигуру с длинным хвостом. И эта самая женщина показывала жест левой, вытянутой в сторону дверного проема, рукой с оттопыренным указательным пальцем, видимо, призывающей не торопиться. Потому что затем эта же рука медленно опустилась, согнулась в локте и протянула ладонь к белой фигуре в довольно привычном жесте, предполагающим, кажется, рукопожатие. Или попытку дать что-то. Хотя, кроме крови на ладони, той самой, что сейчас застыла на виске Уорд, оставляя еще и на щеке след, предложить исследовательница не могла сейчас ничего и, кажется, жест этот был сделан для того, чтобы понять, как будет реагировать это пока немое существо на попытки вторгнуться в ее личное пространство.
