Сказать, что дело принимало веселый или опасный оборот, Саливан не мог. Конечно, встреча с двумя воронами не особо вписывалась в его план, и из этого рандеву можно было как извлечь пользу, так и вред для конечной цели пребывания. Но, в конце концов, жизнь в том и заключается, что все всегда идет не по плану, и приходится придумывать решения для новых проблем и задач. В этот раз Идон, правда, решил не играть по-крупному. Конечно, убедить этих двоих в том, что выгоднее будет выкупить старого слепца, было делом стоящим, но с тем же успехом оборотень мог терпеливо дождаться перевозки на Айрон, и уже оттуда вернуться в цивилизацию свободным человеком. И сделать это можно было и без кольца, оставленного вместе с остальной экипировкой где-то на диких островах.
- Феноменальная щедрость. - прокомментировал честность неизвестного мужчины, названного Гансом, волк, даже не поворачивая головы в сторону пахнущего кровью ворона — в конце концов, он был слеп, и повязка на глазах вполне четко давала понять, что ориентироваться на данный момент Идон может только на слух — Салли. Подойдет для общения, думаю, раз уж мы решили перейти на «ты». -
Действие начало напоминать фарс, по крайней мере для волка. Вряд ли вороны оставались исключительно для того, чтобы поболтать с седым юстициаром, сам же Саливан по понятным причинам не мог покинуть эту сцену, но чем дальше заходил этот спектакль с честностью и взаимными колкостями, а именно как колкость и была воспринята фраза про долги, хоть и верная отчасти, тем яснее Идон понимал, что в нынешнем ключе общение происходить не будет. По крайней мере ничего выгодного оборотень для себя не вытянет из этих двоих, но пользу можно извлечь не только требуя информацию, но и делясь с ней. А учитывая вполне ясные цели юстициара по уничтожению Бездны, завербовать как можно больше людей на свою сторону тоже было вполне выгодным для него ходом.
- Кстати об интересе. - чуть поникнув, стараясь показать, что фраза эта адресована не кому-то конкретному, а, казалось бы, и Кристин, и Гансу — У меня есть маленький подарок. Не очень-то весело это слышать от заключенного, но тем не менее. -
Рука оборотня скользнула между прутьев решетки, вывернулась, и в жесте, больше подходящим фокуснику, нежели рабу, вывела на тусклый свет фонарей из теней рукава кусок янтаря. Передвигаясь между пальцами волка, словно монетка, желтая капля застывшей смолы играла светом, и когда представление закончилось, Идон зажал ее между большим и указательным пальцем, так, чтобы этот «подарок» можно было достаточно хорошо рассмотреть. Прозрачным, как оказалось, янтарь не был — в мутной капле можно было заметить предмет, и, как только прошло достаточно времени, чтобы взгляд ворон смог бы сфокусироваться на заточенном внутри камешке, Идон подкинул его и отправил по дуге в полет в сторону женщины, для которой содержимое янтарной темницы было бы знакомым.
- Я нашел вторую. Осталась еще одна. - что-то в голосе оборотня говорило о том, что подарком не была руна, заключенная в смолу — точно такая же, как и та, что была в борделе, разве что поновее, что было довольно трудно разобрать за мутным янтарем — Интересно, что стало бы с человеком, делающим такие игрушки, если бы о его существовании прознали... Ну, к примеру, Красные Платки. -
Вряд ли у кого-то из троих присутствующих ныне представителей относительно темной подноготной Столицы возникали сомнения в предпринимательской деятельности одной из уличных банд. Возможно, Стая с ними и не встречалась, хотя бы потому, что деятельности группировок были разными, но вот слухи о том, как несколько лет тому назад эти бандиты смогли подмять под себя часть бизнеса, связанного со шлюхами, используя, опять же, по слухам, какой-то артефакт, явно говорили о том, что у парней в красном немного не все дома. И, по крайней мере по мнению Идона, если бы с ними стали сотрудничать создатель этих маленьких кошмаров, то улицы Столицы наводнили бы «черные метки», искусно сделанные руками наркоманов и убийц, и зачарованные безумным сектантом. Такой план вполне можно было бы реализовать, и самая страшная правда заключалась в том, что, будь на месте этого любителя Бездны Салли, он именно так и поступил бы. В конце концов, тогда юстициарам пришлось бы очищать Столицу чуть ли не огнем, выпалывая любые признаки скверны и присутствия сектантов, словно сорняки, и подвергая довольно жутким пыткам представителей тех банд, которых коснулась эта деятельность. Вопрос заключался в том, действительно ли будет работать эта система, и узнать это можно было, высказав свои опасения двум матерым воронам. В конце концов, они знали город и местных лучше, чем Салли, и именно по этой причине он и решил завязать этот разговор, ведя его дальше банальных любезностей.
- Или, быть может, ему стоило обратиться за производством к кому-то, занимающимся коммерцией, а не разбоем? - щелчок костяшек пальцев на правой руке в очередной раз отметил промежуток времени, в котором все внимание волка оказалось приковано к голосам и языку тела двух посетителей — Сдается мне, вы бы запомнили имя «Дредген Йор»? -
Наставница Саливана часто говорила «Идея — самая заразная болезнь на свете», и если в годы обучения Идон еще не понимал смысл этой фразы, то за последние годы, смысла в ней находилось все больше и больше с каждым днем. Конечно, вороны не были благородными рыцарями. По первому зову опасности никто из них не стал бы открывать охоту на какую-то темную личность, пусть и косвенно, но вполне способную подпортить жизнь в городе. И, конечно, юстициар не мог им отдать приказ на поиск и уничтожение. Но он мог дать им наводку. В конечном счете, когда дело запахнет жареным, это имя всплывет — ведь никто не будет просто смотреть на то, как какой-то чужак гадит в родном гнезде Стаи. И именно на этот здоровый эгоизм и расчитывал Идон, закидывая имя мастера рун, словно камешек в пруд. Осталось только понять исход этого действия, следя за кругами на воде.
