Ульв мирно спал в своей постели.
Комната была небольшой, но уютной и аккуратной. Люди, обслуживающие отель, явно знали толк в своём деле и предпочитали вкладывать деньги не во внешний лоск, а в качество и профессионализм. Черта в целом характерная для Клана Ночи, хотя формально отель «Ночная Жатва» им не принадлежал.
Ничто его не тревожило.
Лишь робкие лучи солнца пытались пробиться через шторы, — увы, безуспешно! Только тонкая золотистая полоска в изножье кровати была их успехом, — и намекнуть хозяину комнаты, что время сна давным давно прошло.

Джек же бежал.
Ему было привычно это действие. Более того, Джеку она нравилось.
В такие минуты юноше казалось, что он воплощается в само событие, самую стихию перемещения; он скользил по парапетам и крышам, точно птица, — поэтому у его маски и был клюв, — а в нужные мгновения буквально взлетал, парил мгновение-другое, приземлялся и бежал дальше. Его тело привыкло к нраву своего хозяина, и отзывалось на такой ритм не усталостью или, тем паче, болью, нет-нет, оно ликовало и торжествовало вместе с ним. Гибкое, ловкое, жилистое, с необходимым минимумом мышц, чтобы и себя подтянуть без труда, и в нос дать с лихвой. Одним словом — оно ему соответствовало. А рост... что же, на рост он тоже никогда не жаловался. Не слишком высокий, зато пролезет туда, куда ваши двухметровые шланги никогда не протиснутся.
До ушей донеслись звуки в отдалении.
Что же, они тоже были хороши. Нужно было придумать, как от них избавиться.

Хозяева «Ночной Жатвы» никогда не задавали вопросов.
Некоторых их постояльцев ценили, несмотря на эксцентричность натуры. По правде говоря, это было настолько привычным явлением, что слуги нередко спорили об заклад, шутки ради, какая картина будет их ждать, когда из призовут убираться в комнатах. По правилам отеля, комнаты убирались исключительно в двух случаях: когда хозяин комнаты того пожелает сам, либо после его ухода. Считалось, что это позволяет постояльцам создать комфортную обстановку конкретно для себя, экономило силы работников отеля, а кроме того — никакого лишнего внимания.
Одним словом, никто не знал, во что Ульв превратил свою комнату, когда пришёл в неё, хотя многие полагали, что ничего особенного там и нет: Ульва хорошо знали, и он считался одним из самых спокойных клиентов, за что был любим. Тем не менее, случалось всякое. Кто знает, был ли он также сдержан сейчас?

Джек резко огляделся по сторонам.
Туда-сюда, уловить отблеск солнечного зайчика и не забыть оттолкнуться от черепицы; подпрыгнуть чуть выше, забраться на новую крышу и обогнуть дымоход (кто ими ещё пользуется?), а затем — прыжок на несколько футов через всю улицу, вниз, кувырок — и дальше вперёд, вперёд, вперёд!
Мысль озарила внутренний лик Джека, когда он увидел хорошо знакомые буквы.
«Ночная Жатва». Идеально. Туда даже они не сунутся — чревато! А если ему повезёт, то в комнате, куда он попадётся, будет пусто. Да и даже если сунутся, он успеет выиграть достаточно времени. Клана Ночи он не боится, он работал на них в прошлом. Чай, простят за былые заслуги. Ну или накажут не так сильно, верно? Рискнуть стоит.
Лёгкое движение, толчок ногой, и Джек повис на перилах балкона. Лёгкое, уверенное движение, и он поднимается на сам балкон. Ручка, разумеется, заперта, а вот окно — нет. Аккуратно приподняв его, он в одно движение проскользнул внутрь, уже в комнате соскользнув, увы, ненароком, на пол.
На мгновение Джек замер, прислушиваясь к окружению, и вдруг понял, что окно-то открыто! И если он не поспешит...
Мгновение потребовалось ему, чтобы как есть, в одежде, нырнуть под одеяло к незнакомцу, который там уже был. Он настолько отчаянно осмелел, даже не обратил на это никакого внимания.
— Тсс! — Прошептал он заспанному, но явно проснувшемуся воину. — Позволь мне спрятаться под твоим одеялом! Пожалуйста!
И нырнул под одеяло, прижимаясь к мужской груди так, чтобы через окно нельзя было увидеть его силуэт.
Угораздило же! А он подумал, что тут никого. Впрочем, ладно, могло быть и хуже...[AVA]http://s7.uploads.ru/QLVoh.png[/AVA]

Отредактировано Katsuhiira Tenga (2017-10-04 19:02:00)

Ситуация казалась почти комедийной.
Мало того, что Джек забрался в чужую комнату, затем — в чужую постель, на конец — под одеяло к мужчине, так и его преследователи залезли в окно следом за ним! Откровенно говоря, юноша считал их более умными, чем они себя показали в итоге. А может, они просто подумали, что получится взять «Жатву» наскоком, и с другой стороны — продемонстрировали недюжинную смелость.
Значит, Клан Ночи их не пугает. Весьма… опрометчиво. Джек слыхал из источников, заслуживающих доверия, что случается с теми, кто недооценивает оборотней с Края Вечной Ночи.
Впрочем, это их собачье дело.
В любом случае, ему было не слишком смешно, хоть и забавно, когда незнакомец решил поговорить с преследователями. Те отступили удивительно легко, — видимо, они всё-таки не заметили его под одеялом, и решили, что овчинка выделки не стоит, и лучше сейчас перегруппироваться, — а уже через секунду хватка усилилась.
От такой смены отношения Джек невольно кряхнул, точно котёнок, упёршись руками в крепкий локоть, а затем вдруг расслабился и бессовестно легко выскользнул из рук норда, оставляя, правда, свою птичью маску в его руках. Разница в размерах всё-таки давала о себе знать, да и несколько фокусов в запасе у Джека имелось.
Взмахнув короткими вьющимися, точно у барашка, иссиня-платиновыми волосами, Джек обнаружил у себя небольшие, плотно прилегающие к вискам, витые рожки, начинающиеся у затылка, после чего вскочил, точно воин революции, на кровати, и, гордо выпятив грудь, молвил открыто и честно (но тихо, чтобы недавние преследователи случайно не услыхали):
— Джек Тыква к вашим услугам! — Он театрально прикрыл глаза, одну руку поднёс ко лбу, другую — отставил в сторону, и продолжал в позе, точно поэт Вестфолла (скульптура руки Марчинелло, 1652 год), эффектно освещаемый сзади солнечным светом, — Борец за справедливость, равенство и право! Бежал прочь от злопыхателей всякой добродетели, жаждущих моей крови, невинности и жизни! Второе — не точно, но ты сам видел их лица, о незнакомец!
С каждым словом Джек неуловимо избавлялся от одежды, которая создавала впечатление уличного бродяги, скидывая неугодные её части в неприметные места комнаты. Под многочисленными слоями ткани обнаружился юноша с бледной серебристой кожей, очевидно — сиар.
— Твоя обитель, о храбрый воин, стала моим убежищем, местом, куда я смог сбежать, спастись, и сбросить хвост! И в общем, собственно, сказал я всё, что мог сказать такой, как я, прохвост.
Джек развёл руками, — к этому времени он оказался в одном нижнем белье, явно не смущаясь своего тела, — метнулся к окну, запирая его, а потом также проворно нырнул обратно под одеяло, откуда на расстоянии в дюйм, едва-едва не касаясь носа норда своим носом, упёрся взглядом в незнакомца. На лице его расцвела беспечная улыбка самого нахального на свете авантюриста.
— Короче, упёр кое-что у говнюков, и думал, что здесь никого нет. — Он вернулся в захват норда, точно послушная жертва, — Как я могу искупить свою вину и заручиться твоей поддержкой?
Голубые глаза рогатого буквально сияли чистой и неподкупной невинностью. Разве ж такой действительно может быть вором?[AVA]http://sf.uploads.ru/pXw2q.png[/AVA]

Откровенно говоря, Джек часто становился жертвой насилия. В той или иной степени. И, как правило, эта степень звучала так: «жертва насилия — это громко сказано», поскольку обычно такие отношения не заходили дальше того лимита, который устраивал Джека.
Впрочем, правдой было и то, что рубеж этот был не так уж низок. Более того, обычно Джек Тыква, субтильный и откровенно женственный, в чертах лица и тела, юноша,  предпочитал девушек, но не простых, а сильных; тех, которые, обладая избытком тестостерона в крови, не находили признания среди мужчин и подсознательно искали кого-то слабого и виктимного. Но не исключал и возможности взаимодействия с мужчинами; такое в его практике несколько раз уже случалось, и это было по-своему приятно.
В общем, действия Ульва его не слишком обеспокоили. И даже не встревожили хоть сколько-нибудь.
Да, мужчина рычал, аки зверь, говорил грозно и строил страшное лицо, но Джек чувствовал в глубине его души некоторое смятение и был достаточно бессовестным, чтобы успешно игнорировать угрозы в свой адрес. Иначе как бы он тогда стал таким успешным вором? То есть, вор — это не совсем правильно; скорее «экспроприатором».
Экспроприатор, да, определённо.

— Буль-буль-буль, — Честно, не скрывая яркой улыбки, неразборчиво пробормотал Джек в подушку, ничуть не смущаясь своего положения (хотя определённый румянец на щеках всё-таки появился!). Лишь повернув голову набок, уткнувшись в подушку щекой, он сурьёзно нахмурился и важно кивнул, насколько позволяло положение, — «Ночная Жатва», лучший бордель во всей Столице!
И рассмеялся бы, и даже сделал это, вот только в следующую минуту незнакомец решил сменить гнев на… милость? Послабление? Прощение? Как это назвать? В любом случае, не прошло и минуты, как Джек оказался на полу. Не прохладном, как можно было бы подумать, а мягком и даже тёплом; персонал «Жатвы» не гнушался пользоваться коврами и, что даже более важно, чистить их своевременно.
— А тут неплохо! — Весело отозвался Джек, положив подбородок и пару ладошек на край кровати, словно бы «спрятавшись» за ней и глядя сапфировыми, с оттенком неба, глазами в глаза Ульву. — Всего-то! А я думал, что мы переспим, отдохнём, я согреюсь у тебя в постели всласть, и потом сбегу, когда ты потеряешь бдительность… Эх.
Джек вздохнул, положив голову набок.
— А ты завтрак хочешь… это же отель! У тебя тут даже кухни нет… Эх. — Джек вернул небесный взор к Ульву и на его лице чудесным цветком расцвела улыбка. — А у нас одинаковые глаза, эй! Ладно, раз ты настаиваешь, сейчас всё будет!
Джек плавно поднялся, прошествовал к тумбочке около входа, где находился отельный телефон, после чего набрал 001, — код администратора, — и не прошло и одного гудка, как ему ответил приятный женский голос. Барашек успел за это время фривольно усесться на тумбочке и начать закручивать провод телефона пальцем, точно непослушный локон.
— Доброе утро!.. Да-да!.. Ох, что Вы, Вы меня узнали! Я так рад! Должен отметить, что те занятия не прошли для Вас даром, и мои уши буквально мироточат! Но я звоню по другому поводу, извините… О, мой господин желает завтрак в постель! — Джек взглянул на Ульва и залихватски подмигнул ему. — Да-да, сойдёт. Нет-нет, на одного, я не голоден, спасибо. Вы очень милы, и буду рад, если Вы заглянете тоже! Нет? Ох, очень жаль… Может, позже? Ну ладно!
Он положил телефон, после чего сощурился сладко-сладко на каких-то несколько секунд, упёршись руками в тумбочку, точно кот, а затем взглянул на Ульва с широкой улыбкой.
— Сейчас всё будет!
Джек поднял ладонь, указательным пальцем вверх, и пробормотал пару заклинаний, водя руку по кругу в воздухе. В ответ его одежда взмыла в воздух, а потом аккуратно собралась в осторожную кучку где-то поодаль, в уголке.
— Ты же не возражаешь против сочной отбивной? Мне показалось, что ты любишь мясо. — Джек плавно скатился на ковёр и растянулся по нему, бессовестно выгнувшись животом вверх.
Короткие кудрявые волосы цвета серебряных льдов Нортдира тонули в торжественном тёмно-тёмно сером, с алым, цвете ковра «Жатвы», эта же поверхность выгодно выделяла и молочно-бледное тело Джека. Одним словом, засранец действительно был красив, хоть и не без некоторой женственности, и хорошо знал это.

[AVA]http://sf.uploads.ru/pXw2q.png[/AVA]