Ну, по крайней мере они застряли не на пылающем острове-вулкане. Или острове-желе. Или еще каком-нибудь острове, который бы заставлял Софи задуматься о том, что ее жизнь полна боли и разочарования, в то время как сейчас, положив подбородок на гудящий прибор и поглядев по сторонам Фьюз свыклась с мыслью, что, в общем и целом, все не так уж плохо. В смысле, Карин это место вроде бы понравилось, хотя «понравилось» было довольно таки растянутой догадкой, но она хотя бы не села рядом с депрессивной капитаншей на песок и с таким же унылым видом не ныла о том, что все плохо. И это было вообще замечательно, потому что сама Софи именно так бы и сделала, если бы попала с кем-то в подобную передрягу, и если бы рядом была не Жестянка, а корабль какого-то другого человека. Но то было в воображаемом сценарии, когда Софи была в компании некоего «гипотетического спутника», а сейчас рядом была Саммерсет, и это уже было нехилым отличием.
В конце концов, некоторые вещи замечаешь не сразу. Далеко не сразу, поэтому мысль о том, что им придется проторчать на острове минимум 18 часов, постепенно уходила на второй план, вместе с Карин, уходящей в глубины корабля и оставляя Фьюз один на один с мыслями, что все в действительности довольно таки неплохо. Начать стоит хотя бы с того, что это действительно был не Смертельный Вулканический Остров, а вполне себе неплохой курорт. Люди обычно летают на такие места самостоятельно, специально, чтобы отдохнуть и расслабиться. Не то, чтобы Софи об этом знала, но точно слышала, ибо в разговорах с Йором периодически упоминался факт, что он с семьей отправлялся несколько раз на Арксайд. Поплавать. У Софи вот привычного «отпуска» не было никогда — в дни, когда не было работы она просто спала от рассвета до заката, а потом и от заката до рассвета, но, в конце концов, не всю же жизнь так работать. Возможно, надо было действительно пойти по пути наиболее популярному и когда-нибудь выбраться на тот же Арксайд.
«Хотя, нет, не дай бог Арксайд» - подумала Софи, поднимаясь с песка, оперевшись на механизм и потягиваясь. Однажды она уже была там. И на тех же условиях, что были сейчас. То бишь, это был не отпуск или нормальный полет, а аварийная посадка с попытками запустить наполовину потопленную Жестянку, у которой в самый неподходящий момент сдохло оба двигателя. После того случая, кстати говоря, Фьюз поклялась на крови и промокшей одежде, что никогда больше на ее корабле не будет времени, когда там не окажется хоть какого-то снаряжения для ныряния, или хотя бы купальника, потому что сушить свою обычную рабочую одежду после того случая было настоящей болью. Как и сидеть голышом на холодном, как оказалось, мостике, потому что вся остальная одежда банально промокла. Но, возвращаясь мыслями к положению дел нынешнему, девушка только улыбнулась. Да, действительно, сейчас все было по другому. И, раз уж тут их было двое, можно было немного расслабиться.
Еще раз повторив мысленно про восемнадцать часов, Салли повернула голову к грузовому отсеку. С чего бы начать? Ответ был прост — с сэндвича. Любой хороший отдых должен был начинаться с нормального бутерброда. Возможно, тому виной были еще те дни, когда Софи только начинала свою летную деятельность, и когда, прибыв в очередной порт, пока ее корабль разгружали, она сидела на ящике и уплетала приготовленный заранее бутербродик с ветчиной, сыром и парой маринованных огурчиков. Одних этих воспоминаний уже было достаточно, чтобы заставить Софи бросить оборудование — ведь, в конце концов, кто мог его здесь украсть? Крабы? - пойти в недра Жестянки и остановиться на малом грузовом отсеке. Отчасти, именно из-за близости к грузам и было выбрано именно это место для установки охладильника и мини-кухни, потому что идти, к примеру, за бутербродом до своей каюты, было как минимум долго и затратно. Готовить же еду в просторном помещении, хотя «готовкой» назвать манипуляции с ножом, хлебом и куском колбасы вряд ли удалось бы, было куда удобнее, и от того быстрее, поэтому уже через минуту или две светящаяся от счастья Софи шла в обратную сторону, держа в руках прозрачную стеклянную тарелку, на которой можно было увидеть два ломтика хлеба, один на другом, при более подробном рассмотрении, оказавшиеся разрезанным на два треугольничка аккуратненьким бутербродом, из которого торчали кусочки колбасы, лист салата и что-то белое и твердое.
Уже этого было достаточно, чтобы поднять настроение, однако, для полной картины все же не хватало пары вещей. Например, привычного места — и, забравшись на один из ящиков и сев на него, Софи тут же избавилась от необходимости искать любое подобие кресла или табуретки вокруг, потому что сидеть на грузе было куда лучше, чем на самом удобном диване. По крайней мере для Салли. А затем был укус. И прилив тех веществ в голове, которые отвечают за счастье, потому что в тот момент, когда Софи взяла с тарелки один из треугольничков, и, повернув голову в сторону открытого шлюза, за которым простирался своеобразный тропический раз, и попробовала на вкус свой бутерброд с копченой колбасой и козьим сыром, на ее глазах разве что слезы не появились. Сэндвич удался. Но на данный момент эта гастрономическая победа была не единственной вещью, которая заставляла Софи радоваться, ибо в тот момент, когда она только занялась своим полдником, послышались шаги, и голова капитана сама собой повернулась в сторону решившей прогуляться Карин.
Далее случилось странное. По крайней мере, сама Фьюз посчитала странным все, начиная от того, что она видела, и заканчивая тем, что ей пришло в голову. Конечно, Софи знала, что, наверное, ее мысли отличаются от того, что могут думать обычные люди. Кто-то видит щенка и думает «О боже, как мило!» - Софи же подумает, что это животное наверняка будет писать по углам и Жестянка начнет вонять. Кто-то посмотрел бы на картину, к примеру, изображающую море или волны, и подумал бы «Надо же, как красиво» - в то время как Фьюз бы задумалась о том, что за краски использовал художник, в каком количестве смешивал и прочее. Конечно, мысли о том, что что-то является красивым, тоже пришли бы ей в голову, и тот момент, когда Саммерсет «вышла на свет», не отличался в этом плане от подобного гипотетического случая. Но мысль о том, что Карин выглядит очень красиво, почему-то пришла в голову Софи не потому, что на ее подруге было красивое платье, или потому, что Фьюз не успела заметить шрамы.
Скорее, она заметила все и сразу. И чудовищные прощальные подарки от ран, и милую ткань, и вообще все, и когда Софи задумалась над тем, что она видит, и когда эта мысль прошлась по нейронам в ее мозгу, первое, что смогла сама для себя озвучить Саливан-Фьюз, это была именно мысль, звучавшая как «Она очень красивая». Затем был вопрос «А почему?» и точно так же, без каких-либо дополнительных рассуждений, Софи мысленно ответила «Потому что не сочетается». Шрамы не сочетались с платьем, платье не сочеталось со шрамами, но именно потому, что шрамы больше подходят брутальным мужикам, которые носят броню и бороды, а сейчас они наблюдались на довольно таки хрупкой девушке, этот вид завораживал. Следующая мысль - «А еще потому, что она уникальная» - родилась следом, но додумать ее до логического завершения Софи не смогла, но если бы было время — точно додумала бы. Увы, Карин «заговорила» быстрее, заставляя Фьюз чуть поперхнуться, ударить себя кулаком в грудь, дабы заставить кусочек хлеба все же двинуться дальше по пищеводу, ибо, казалось ,в момент появления корабельного врача, Софи просто застыла, как статуя, и с легкой улыбкой откашляться.
- Не-не... Кхм. Ты неправильно поняла, я просто удивлена, что мы с тобой похожи. — произнесла девушка, когда к ней вернулась речь и, положив недоеденный треугольный сэндвич обратно на тарелку, чуть приспустила рукав на правой руке. Эти рукава были на Софи всегда. Не в том плане, что она даже принимала с ними душ, но в большинстве своем, если она встречалась на корабле с Карин или Ульвом, кожу на ее руках, от плеча до запястьях, всегда что-то скрывало. Перчатки, комбинезон, или же эти рукава, оставляющие запястья и ладони открытыми. Сейчас же, когда пальцы Фьюз чуть опустили темно-серую ткань, стало ясно почему — кожа на них была выжжена. Бледность, которую можно было заметить на лице капитана, под тканью отсутствовала вовсе — под ней слой эпидермиса был грубым и описать его было бы проще всего, как шрам, растянутый по всей плоскости руки, и судя по тому, как это чудовищное нечто тянулось от плеча, далеко вниз, под ткань, так продолжалось до самой кисти, и Софи это не нравилось — это можно было легко понять по тому, как со смущенной улыбкой она вернула рукав на место, чуть поправив, а затем, снова взяла в руки бутерброд и, сидя на ящике и дрыгая ногами, кивнула Карин в сторону выхода с корабля, а точнее даже не выхода, а, скорее, приглашая присоединиться к ней.
Смущение все еще не отступало, и скорее всего было вызвано тем, что, как и в случае с Саммерсет, Софи никому особо не показывала причину постоянного ношения дополнительных рукавов для кофты. Никто не интересовался, никто не знал, и даже не смотря на то, что Фьюз не придавала особо никакого значения этим шрамам, и просто скрывала их, исходя из того, что они не особо-то и привлекательны, где-то на подсознательном уровне капитан знала, что просто так будет довольно таки трудно показать, что руки у Софи далеко не в нормальном состоянии. Но, опять же, они не болели, и ткань скрывала их достаточно, чтобы девушка могла о них и просто забыть, поэтому, вероятно, сейчас она смущалась точно так же, как и Карин, хотя, если исходить из количества шрамов, неловкости у Софи было все же меньше. И неловкость эта была абсолютно точно связана только со шрамами капитана, а не с внезапной мыслью, что пришла в голову рыжеватой девице, что ей нравятся люди со шрамами. С большим количеством шрамов. Совершенно не связана.
